Тьма практически поглотила её. Только горящие демоническим огнём глаза выдавали её присутствие в комнате. Голова была опущена на руки, чёрные волосы свисали волнами по бокам, меловое лицо ничего не выражало, а неестественно бордовые губы были плотно сжаты, чёрное платье расстилалось по полу, окружало её, сидящую на стуле с высокой резной спинкой. В комнате было темно, но в свечах она не нуждалась, хотя одна и горела слабым пламенем у неё за спиной, создавая причудливые образы, охватывая лишь небольшие участки комнаты и немногочисленные предметы, находящиеся в ней.

***

- Вечер добрый, Ксанфиус.
В кабинет один за другим вошли вампиры в чёрных мантиях. Он знал, кто они, как знал он и то, зачем они пришли.
Последний вошедший закрыл за собой двойную дверь с витражами. На ключ. Ксанфиус встал с высокого кожаного кресла, поприветствовал вошедших, поинтересовался целью их визита.
- Помнишь ли ты, Ксанфиус, одну встречу… с дипломатическими переговорами?
Ксанфиус опустился обратно в кресло, откинулся на спинку, подложил руки под подбородок и слегка прикрыл глаза. Да, он помнил эту встречу…

Терпение заканчивалось. Дипломата нельзя было назвать вспыльчивым, но терпение его точно не характеризовалось термином “безграничность”. Тем не менее, возмутитель душевного спокойствия продолжал гнуть свою линию.
- … и поскольку ваша раса, а, в частности, и Вы со своей семьёй лишь…так сказать…засоряете этот город…
Нет, терпение его отнюдь не было безграничным. Более того – оно закончилось. Ксанфиус резко встал с кресла, на котором сидел и рывком бросился к человеку. Наверное, тот так и не успел понять, что произошло, и, конечно же, не успел он уловить движения вампира, всё ещё продолжая говорить, пока голова его не откатилась вбок с фонтанирующей из шеи кровью.
Охрана человека встрепенулась, выхватила оружие. Дипломат остановился у выхода, поднял руку в предупредительном жесте.
- Не стоит, парни. Если, конечно, не хотите разделить участь своего хозяина. Я никого не трону, ни вас, ни прислугу. Дайте мне уйти.
Взгляд его безумных глаз, отсвечивающих в этот момент красным, яростным огнём, был весьма убедительным. Так что присутствующие люди убрали оружие и просто проводили взглядом уходящую в сгущающиеся сумерки одинокую фигуру.

***

- Да, я помню эту встречу, Агварес.
Герцог, шурша мантией, подошёл к столу, за которым сидел хозяин особняка, в который они вторглись, и посмотрел на Ксанфиуса сверху вниз.
- Ты допустил одну непростительную ошибку.
- Ну, так снимите меня с должности, – вампир улыбнулся, обнажив клыки, всем своим видом показывая, что он в курсе цели их прихода, но что это отнюдь не означает его покорности.
- Ксанфиус, это уже давно сделано. Но, думаю, этого мало…
Только теперь вампир начал оглядывать свой рабочий кабинет. Ясно, пришли все. Герцоги, элита, назначавшие его на эту должность и теперь снимающие его с неё. Некоторые начали подступать ближе, образуя постепенно сужающийся круг, другие заслоняли собою дверь, кто-то разместился у окон. Вон Агатес держит за спиной какой-то уж очень длинный меч, светящийся неясным голубым светом, а вот и Каахон с серебряной нитью, которую он безуспешно пытается выдать за невинно болтающуюся с мантии ниточку. Интересно, зачем же они всё-таки пришли?
Круг постепенно максимально сузился, Ксанфиус заметил руки, протянувшиеся в его сторону. А вот и чьи-то легли ему на плечи…
- Посиди спокойно, Ксанфиус. Не создавай нам лишних неприятностей. И для тебя всё скорее закончится.
И теперь он слышит фразу, последнюю фразу, имеющую смысл в его оканчивающейся жизни, фразу, которую он унесёт с собой в могилу. А, может, и нет…
- Ты же знаешь, Ксанфиус, вампиры не умирают сами по себе… от старости.
И часы начинают отсчитывать последние секунды жизни Ксанфиуса. Сердце пронзила острая боль, имеющая характерное свечение голубого цвета. Он встрепенулся, попытался подняться, но несколько рук усадили его обратно. По шее что-то скользнуло, оставив после себя обжигающее тепло, ощущение чего-то заливающего грудь. Окружающее пространство как-то исказилось, покрылось дымкой и постепенно начало меркнуть.
Когда всё было кончено, пришедшие резко отступили, а голова Ксанфиуса безжизненно опустилась на стол, издав глухой звук от соприкосновения с чёрным деревом. Постепенно фигуры растворились в ночной тишине, оставив дверь распахнутой, окна, хлопающие от ворвавшегося в них холодного ветра, и вампира, поникнувшего на стол с льющейся из горла кровью, пережатого серебряной нитью…

***

Она подняла голову, вгляделась в окружающую тьму. Нет, она не боялась тьмы. Пускай её дети боятся. А её она никогда не пугала. Она сама пришла из тьмы, она была дитя тьмы, её порождением. А когда придёт время вернуться к своему первоисточнику, она постарается забрать туда с собою как можно больше тех, кому туда путь давно проложен…

***

- Отец!
Она стремительно ворвалась в комнату и бросилась к поникнувшему телу отца.
- Нет, нет, отец…
Она бережно подняла его голову. На неё безучастно уставились остекленевшие глаза. Не в силах сдержаться, она закричала. И крик этот заполнил собою весь особняк.
- Скажи, кто… отец, скажи, кто это был… и я…
Но бессмысленные причитания резко стихли, оборванные ясной мыслью, неизвестно как появившейся в её мозгу, не способном, казалось бы, здраво мыслить при данных обстоятельствах. Нет, она может узнать, кто это был. Более того, она снова сможет услышать голос своего отца, снова быть с ним рядом.
Она поспешно выбежала из комнаты, быстро вернулась, неся в руках чёрные свечи и красную нить, специально заготовленную в их доме на этот случай. Вскоре нить была кругом сложена на полу, а по пяти углам, образующим пентаграмму за пределами круга, были расставлены по две свечи. С усилием, но всё же ей удалось перетащить тело отца в середину круга. Сама же она стала в изголовье, держа в каждой руке по свече. Глядя на распростёртое на полу тело, полностью сосредоточив на нём своё внимание, она монотонно повторяла слова заклинания, прозвучавшие поначалу как тихий шёпот, но постепенно перешедшие в крик.
Воздух прорезал нечеловеческий вопль, и нечто неуловимое, невидимое выскользнуло из тела на полу и в бешеном ритме закружило по комнате. Это была Душа.
Девушка быстро раскрыла кулон, выполненный в форме летучей мыши. Под звуки повторяющегося заклятия душа скользнула в кулон, где и была запечатана.
Теперь дело оставалось за малым – найти тело, что, конечно же, не составит труда, и зелье, которое очистит новое тело и подготовит его для принятия души отца.

***

Она вновь опустила голову на руки. Да, всё было сделано правильно. Она нашла тело, приобрела зелье, познакомившись с весьма интересным зельеваром. И вскоре отец вновь смог смотреть на неё своими глазами. Пускай тело было уже не то, она этого не замечала. В том, с кем она теперь продолжала свой путь, она видела отца, чувствовала его присутствие. Когда отец вступил на служение Владимиру, она отнеслась к этому не очень положительно, но Ксанфиус для неё остался отцом. Придёт время, она сама вступит на служение.
А потом пришла пора отмщения. Они вдвоём ходили из дома в дом, назначали встречи с герцогами, и всё это неизменно оканчивалось их смертью.
- Кассандра, время.
Она встала. В дверях стоял отец.
- Остался последний… Пора отдать долг.
Она улыбнулась.
- Да, отец Ксанфиус.
Она подошла к нему, взяла за руку. Коротко обменявшись многозначительными взглядами, они вместе вышли из комнаты для того, чтобы дать последний ответ.

- Вечер добрый, Агварес.
В кабинет один за одним вошли два вампира в чёрных мантиях – отец и дочь. Сидящий в кресле герцог знал девушку, но не знал пришедшего с нею. Внезапно он подумал о прислуге в доме, задался вопросом, почему ему не доложили о приходе гостей.
Последний вошедший закрыл за своей спиной дверь. На ключ. Герцог Агварес встал, поприветствовал вошедших. (Их нет, Агварес, их нет… они все мертвы, Агварес)
- Помнишь ли ты, Агварес, одну встречу… с недипломатическими переговорами?
И только теперь к герцогу пришло понимание.
- Ксанфиус?
- О, да, ты угадал, Агварес.
Вампир опустился обратно в кресло, переводя дыхание.
- Так это был ты? Убийца вампиров…
- Мы. Это были мы, Агварес. Ты – последний.
Герцог снова поднялся с кресла, начал отступать в угол.
- Посиди спокойно, Агварес. Не делай нам лишних неприятностей. Да и для тебя всё скорее закончится… Ну как, припоминаешь?
- Что значит последний, Ксанфиус?
- Думаю, ты знаешь, что это означает.
В руках Ксанфиуса мелькнула серебряная нить.
- А эта вещица тебе знакома?
Внезапно Ксанфиус оказался у герцога за спиной, перекинул нить на шею вампира и прижал того спиной к себе. Агварес попытался вырваться, но, видимо, после воскрешения сил у Ксанфиуса прибавилось. К нему подошла Кассандра, дочь Ксанфиуса. Её рука коснулась шеи пленённого герцога.
- Ты же знаешь, Агварес, вампиры не умирают сами по себе… от старости.
Резкий взмах её руки прервал затянувшуюся встречу, тем самым, дав последний ответ.

Они выходили из опустевшего особняка, до недавнего времени служившего домом герцогу Агваресу. Теперь там царил вечный покой. С улицы послышался звук подъезжающей кареты, в дом вошли двое молодых вампиров, о чём-то живо переговариваясь. Вскоре их тела пополнили собой собранный в этот вечер смертью урожай.
- Я рада, что Вы вернулись, отец Ксанфиус, - дочь преданно смотрела на отца.
- Без тебя у меня ничего не вышло бы, Касс.
Они стояли на ступенях особняка и смотрели на подъехавший экипаж.
- Они, - вампир кивнул в сторону лежащих позади молодых вампиров, – приехали в этом экипаже. Думаю, он им больше не понадобится. Мы можем его позаимствовать.
Кассандра первой прошла к карете, открыла дверцу и замерла. Оттуда на неё смотрели большие красивые глаза Влада, связанного с каким-то человеком. Скрыв своё удивление, она улыбнулась:
- Вот это встреча…